Мария Трубникова: "Великое дело нельзя делать злым путем"
Имя в истории
Мария Трубникова:
Великое дело нельзя делать злым путем
«Мужчина гнетет женщину и клевещет на нее… Мужчина, постоянно развращающий женщину гнетом своего крепкого кулака, в то же время постоянно обвиняет ее в умственной неразвитости, в отсутствии тех или иных высоких добродетелей, в наклонности к тем или другим преступным слабостям… Пора, мне кажется, сказать решительно и откровенно: женщина ни в чем не виновата. Она постоянно является страдалицей, жертвой»
(Дмитрий Писарев «Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова»)
В 1861 г., когда журнал «Русское слово» опубликовал статью Дмитрия Писарева, уже появились первые русские женщины, которые отказывались быть страдалицами и жертвами. И среди первых — Мария Трубникова, Евгения Конради, Надежда Стасова, Анна Философова, Надежда Суслова...
Они были разными, судьбы их сложились по-разному, но в одном они были едины: положение женщины в России необходимо изменить. Против каких авторитетов не побоялись восстать эти женщины и их подруги! Владимир Мещерский, влиятельный публицист консервативного направления, считал, что нет ничего полезного, нужного, чего бы могла желать женщина в XIX веке. Следовательно, и в целом эмансипация, и борьба за какую-то свободу — «это ложь». А Лев Толстой говорил пианисту А. Гольденвейзеру: «Современное путаное мировоззрение считает устарелою, отжившею способность женщины отдаваться всем существом любви, — а это ее драгоценнейшая, лучшая черта и ее истинное назначение, а никак не сходки, курсы, революции и т. д.»
Вспомним еще Николая Лескова, Федора Достоевского! Какие имена, какие таланты! Какие силы брошены на то, чтобы доказать: место женщины в семье — в кухне, в детской, в спальне, но никак не в библиотеке или, Боже упаси, в университете. Титанам мысли, могучей машине государства, привычным домостроевским понятиям противостояли слабые женщины, которых язык не поворачивается назвать «слабыми». Такие, как Мария Васильевна Трубникова.
«С каждым днем она становится все прелестнее»
История родителей Марии настолько романтична, что некоторые современники отказывались в нее поверить. Ротмистр Василий Петрович Ивашев, происходивший из довольно богатой семьи, был замешан в восстании декабристов и осужден Верховным уголовным судом на двадцать лет каторжных работ. Он отбывал каторгу в Петровском заводе. Тяжело переносил заключение, даже решился на побег, но был остановлен друзьями. И вдруг… Василий получает письмо от родителей — дочь гувернантки-француженки, когда-то жившей в их семье, желает разделить его участь. Оказывается, юная Камилла Ле Дантю была влюблена в блестящего офицера с детства, но таила свою любовь, понимая неравенство их положения. А сейчас, когда возлюбленный лишен всех прав и состояния…
Изумленный Ивашев написал отцу: «Сын ваш принял предложение ваше касательно девицы Ле-Дантю... Но по долгу совести своей он просит вас предварить молодую девушку, чтобы она с размышлением представила себе и разлуку с нежной матерью, слабость здоровья своего, подвергаемого новым опасностям далекой дороги, как и то, что жизнь, ей здесь предстоящая, может по однообразности и грусти сделаться для нее еще тягостнее. Он просит ее видеть будущность свою в настоящих красках и потому надеется, что решение ее будет обдуманным».
Это осторожное письмо не поколебало решения Камиллы... Она добилась своего, и брак двух почти незнакомых людей оказался счастливым. Но недолгим. Через восемь лет Камилла Ивашева умерла. Овдовевший Ивашев скоропостижно скончался через год, накануне дня ее смерти.
Остались дети. Маша 6-ти лет, Петр — 4-х и Вера — 2-х лет. О Маше отец писал когда-то с восхищением: «С каждым днем она становится все прелестнее, резвее и грациознее и уже теперь обещает много утешений в будущем».
Машу, Петра и Веру приютила тетка — княгиня Хованская. В ее имении под Симбирском, на луговой стороне Волги, вместе с детьми княгини теперь воспитывались и осиротевшие племянники. Маша, по воспоминаниям знавших ее в детстве — очень способная, живая и впечатлительная девочка. Когда к ее двоюродным братьям пригласили профессора Везенмейера из Гейдельберга, она добилась позволения учиться вместе с мальчиками. Вообще атмосферу в семье Хованских можно назвать вполне либеральной. Веру Черкесову, младшую сестру Марии, спросили много лет спустя: какой след остался в ее душе от крепостного права, и она ответила: «По правде сказать, никакого. У моей тетки крепостных не притесняли, и мы с сестрой просто этого не замечали». А когда в 1848 г. в Поволжье разразилась холера, княгиня Хованская сама посещала больных, снабжала их лекарствами и едой, и брала с собой старших детей, в том числе и племянницу Машу.
Как бы то ни было, Маша отличалась «большим характером». Ее дочь Ольга пишет, что «…это видно из эпизода сватовства к ней некоего Давыдова. Мария Васильевна дала ему слово, но затем передумала и незадолго до свадьбы отказала ему, вызвав этим целую бурю негодования… семнадцатилетняя девушка не сдалась и настояла на своем отказе». Причиной она сочла подмеченную ею у жениха «mesquinerie» (мелочность) и то, что сама она чувствует к нему лишь жалость.
Вскоре на горизонте появился другой претендент на Машину руку — Константин Трубников. «Молодой человек пленил сердце Марии Васильевны, главным образом, своим либерализмом и цитатами из Герцена», — иронизировала младшая сестра Вера. Но Мария Ивашева в 1854 г. все же стала Марией Трубниковой.
«…женский вопрос очень рано стал для нее центральным»
Молодая семья сначала жила в Нижнем Новгороде, затем перебралась в Петербург. В богатой квартире Трубниковых на углу Большой Морской и Гороховой часто собирались друзья и родные. Двоюродные братья Трубниковой — Ермоловы и Головинские — познакомили Марию со своими товарищами, бывшими соучениками по Александровскому лицею, среди которых братья Серно-Соловьевичи, А. А. Черкесов (будущий муж Веры), И. И. Шамшин, Л. А. Рихтер, А. А. Сабуров. Это самые интеллигентные представители тогдашнего петербургского обществ, носители передовых демократических идей. И в круг чтения Марии вошли книги Герцена, Сен-Симона и других социалистов-утопистов, Мишле, Прудона. Лассаля, Луи Блана.
Дочь Трубниковых Ольга позднее вспоминала, что вся атмосфера дома была пропитана «идеями свободы, равенства и братства, и имена тогдашних борцов за них, каковы Чернышевский, Михайлов, были знакомы мне с детства, а братьев Серно-Соловьевичей мы знали как своих». Кроме того, в семье бережно сохранялись альбомы с портретами декабристов, письма и документы из архива Василия Ивашева.
Переехав в Петербург, сестры Мария и Вера решили бороться с предрассудками, ограничивавшими свободу женщин. Незамужняя Вера ходила по улице без сопровождающих, ездила на извозчике, не пользуясь каретой. Сестры вели трудовой образ жизни, хотя материальной необходимости в этом не было. Когда Константин Трубников основал «Журнал для акционеров», а в 1861 г. газету «Биржевые ведомости», Мария и Вера помогали ему: вели различные хозяйственные дела, кассу, бухгалтерию, делали переводы. Газета Трубникова отстаивала принцип свободной торговли, выдвигала программу интенсивного развития в России промышленности и железнодорожного строительства, введения всеобщего обязательного образования. За «свободомыслие» «Биржевые ведомости» даже получили в 1867 г. предупреждение от цензуры.
В 1859 г. состоялась встреча Марии Трубниковой и Надежды Стасовой. Знакомство вскоре переросло в крепкую дружбу не только с Надеждой, но и с ее братьями Владимиром и Дмитрием. Кроме них в доме Трубниковых бывали петербургские профессора А. Н. Бекетов, И. М. Сеченов, А. Н. Энгельгардт, считавшие, что стремление женщин к образованию и самостоятельности следует поддержать.
Энергичная, инициативная Мария Трубникова с головой ушла в общественную деятельность. «При всей широте и разнообразии интересов и симпатий Марии Васильевны Трубниковой, — писала о ней А. В. Тыркова. — женский вопрос очень рано стал для нее центральным вопросом жизни… сознание возможностей, заложенных в ее собственной душе, сознание того, что менее способные, менее преданные идеям мужчины могут найти применение своих сил, а она, как женщина, осуждена на общественное бездействие, не может принести всей пользы, о которой мечтает — придавало особую страстность ее феминизму».
«…быть достойными всякого уважения»
Одним из первых начинаний Марии Трубниковой и небольшого кружка ее подруг и друзей было создание в 1859 г. «Общества доставления дешевых квартир и других пособий нуждающимся жителям СПб». В 1861 г. был утвержден Устав Общества. На благотворительные взносы нанимались квартиры, куда переселяли с чердаков и подвалов женщин с детьми, оставшихся без средств к существованию после потери мужа-кормильца. Благодаря энергии Марии Трубниковой и ее подруг, в Общество вступало все больше добровольных членов. Не все шло гладко, иногда жилички не могли вносить даже минимальную квартирную плату, ссылаясь на отсутствие работы. Тогда для них открыли швейную мастерскую, но она не всегда была обеспечена заказами. Благотворительные взносы, доходы от лотерей и любительских спектаклей не покрывали расходы по содержанию квартир. К 1862 г. стала ясна экономическая несостоятельность проекта. Его пришлось реорганизовывать и осуществлять на несколько других экономических основах. В 1867 г., уже после отхода Трубниковой от дел О-ва, Надежда Стасова организовала лотерею, собравшую около 50 тыс. рублей. Это дало возможность построить каменный дом в Тарасовом переулке (ныне пер. Егорова). Проект дома, составленный архитектором П. П. Мижуевым, предусматривал помещения для прачечной, сушильной, школы, детского сада и общественной кухни. Швейная мастерская в течение 20 лет выполняла подряды на шитье военной амуниции, давая верный заработок поселившимся здесь женщинам.
Мария Трубникова, передав обязанности председательницы О-ва Анне Философовой, занялась организацией нового дела: женской издательской артели переводчиков. Цель создания артели — дать возможность интеллигентным женщинам зарабатывать себе на жизнь, не быть зависимыми от воли мужа. Дочь архитектора А. И. Штакеншнейдера Елена писала в своем дневнике, что женщины должны «…зарабатывать свой хлеб собственным трудом и в то же время не быть осмеянными и презираемыми и не казаться странными, а напротив того — быть достойными всякого уважения и быть принимаемыми во всяком обществе». Артель Трубниковой активно работала в течение 10 лет.
Проблемы женского труда естественным образом ставили на повестку дня вопросы образования женщин. И здесь Трубникова была лидером. В 1868 г. у нее на квартире собрались женщины-единомышленницы и сочувствующие им университетские профессора, приступившие к разработке проекта программы Высших женских курсов. Борьба за создание «университета для женщин» была долгой и упорной. И 20 сентября 1878 года Санкт-петербургские высшие женские курсы (неофициально называемые Бестужевскими по фамилии одного из учредителей и первого директора профессора К. Н. Бестужева-Рюмина) торжественно открылись. Но к этому времени Мария Васильевна Трубникова была уже неизлечимо больна.
«…Мария Васильевна угасла, как лампа»
Причиной острого нервного заболевания Трубниковой ее старшая дочь Ольга (по мужу — Буланова) называет тяжелую обстановку в семье. «Если вначале муж Марии Васильевны не препятствовал ее филантропической деятельности и даже… помогал кружку издательниц, хотя сам всегда держался в стороне и не сближался с друзьями жены, то в дальнейшем он уже совершенно перестал сочувствовать ее взглядам. Эмансипация женщин встречала в нем насмешливое отношение, и общественная роль Марии Васильевны казалась ему вредной его личным интересам. …Отец был не злым человеком, но в домашней жизни чаще всего являлся деспотом и самодуром… Мы его больше боялись, чем любили». В июле 1869 г. Трубникова с младшей дочерью уехала за границу лечиться. А в 1870 г. произошел окончательный разрыв с мужем. На ее руках остались четыре дочери, старшая из которых еще училась в гимназии. «Отец, — с горечью пишет Ольга Буланова, — хоть и вносил часть денег, но со свойственной ему небрежностью в денежных делах делал это неаккуратно; к тому же у него была другая семья, финансы его были в плачевном состоянии…».
Переводы, редактура, заведование отделом иностранной переписки в «Вестнике Европы». Непрекращающаяся общественная деятельность. И — расхождение с дочерьми, не разлад, а именно расхождение. Дочери Ольга и Мария еще гимназистками начали читать нелегальные книги, выполняли отдельные поручения друзей-революционеров. Ольга стала членом группы «Черный передел», познакомилась с одним из ее создателей А. П. Булановым, позднее вышла за него замуж. Мария, вышедшая замуж за чернопередельца С. А. Вырубова, последовала за ним ссылку, повторив путь своей бабушки Камиллы. Мария Васильевна глубоко переживала расхождение с дочерьми, но неоднократно говорила, что не может им препятствовать, хотя сама решительно не признает террора. Правда, в ее доме часто бывала Софья Перовская, и обеих женщин связывали узы, если не дружбы, то глубокого уважения.
А здоровье Марии Васильевны между тем становилось все хуже и хуже. Нервное заболевание перешло в психическое: Ей казалось, что она должна добиться аудиенции у Александра II и вымолить у него помилование Чернышевскому. В 1881 г. болезнь приняла настолько острую форму, что Трубникову пришлось поместить в Городскую больницу для душевнобольных во имя Св. вмч. Пантелеймона на станции Удельной. Когда ей стало легче, ее перевезли в имение сестры Веры, затем — к одной из дочерей Екатерине. В. В. Стасов писал «Мария Васильевна угасла, как лампа, где всё менее остается масла или керосина. И все-таки Мария Васильевна сопротивлялась, бодрилась и продолжала надеяться на воскрешение прежних сил».
Дальше — перечень больниц: Тамбовская, Скорбященская в Петербурге, дома дочерей… И — печальные слова Ольги Булановой: «Роковую для себя простуду она получила, побежав через холодные сени с самоваром, чтобы скорее сделать припарки заболевшей кухарке».
27 апреля 1897 года Мария Васильевна Трубникова скончалась в больнице Всех Скорбящих на Петергофской дороге.
* * *
Мария Васильевна Трубникова не ставила себе целью «переделать мир». Ей не приходило в голову, что ради вселенского счастья надо взрывать и убивать. Она полагала, что добрые дела сами проложат путь к дальнейшему совершенствованию человечества. Возможно, она ошибалась — но ее ошибки обошлись обществу не так дорого, как деяния Софьи Перовской и ее последователей. «Великое дело нельзя делать злым путем», говорила Мария Трубникова. И, кажется, ее слова подтвержден нашей недавней и, увы, современной историей.
Наталия Перевезенцева
***
История родителей Марии настолько романтична, что некоторые современники отказывались в нее поверить.
«Молодой человек пленил сердце Марии Васильевны, главным образом, своим либерализмом и цитатами из Герцена»,
На ее руках остались четыре дочери, старшая из которых еще училась в гимназии.
Роковую для себя простуду она получила, побежав через холодные сени с самоваром, чтобы скорее сделать припарки заболевшей кухарке.
